Радж Пател

ЦЕННОСТЬ НИЧЕГО

 назад Фрагмент 27 вперед

Скачать всю книгу

СВЕРЖЕНИЕ HOMO ECONOMICUS

/166/ Томас Линзей, адвокат из штата Пенсильвания, который помог проектировать конституцию Эквадора, активно работает и в США, в «Общественном фонде юридической защиты окружающей среды» (ОФЮЗОС). Первоначально основанный для решения только экологической проблемы, ОФЮЗОС вступил в борьбу на более широком фронте. Главным образом против законодательства государственного уровня, которое мешало общинам защищать себя от экологического вреда. В одном случае общины были против промышленных свиноферм. Но промышленности были гарантированы льготы, которые означали, что отходы от этих свиноферм не подвергаются тщательному контролю. А государство лишь требовало, чтобы сбросы каждые три месяца проверяли на кишечную палочку и тяжёлые металлы. Отходы были смертоносными. В 1995 году, два молодых человека, Дэниел Пеннок и Тони Бехан, умерли от контакта с этими отходами. Школа демократии ОФЮЗОС, где студенты изучают методы организации для схватки с властью корпораций, носит имя философа Пеннока. Школьный учебный план включает историю приёмов, с помощью которых корпорации сумели отобрать права общин и создать демократию для самих себя.

В учебной программе рассматривается случай, когда избиратели штата Вермонт в 1994 году потребовали выяснить, содержало ли молоко рекомбинантный гормон роста крупного рогатого скота. Запрещенный в Канаде, Австралии, Новой Зеландии и части Европы, гормон широко используется в Соединенных Штатах. Федеральный суд наложил запрет на закон штата Вермонт о маркировке молочных продуктов, ссылаясь на то, что это нарушает право корпораций «не разглашать». Это всего один пример из огромного числа законов для пищевой промышленности, которые исходят из права корпораций считаться «юридическими лицами». В результате, как отметил в интервью 2003 г. Линзей, «единственные, кем управляет закон о защите окружающей среды – это защитники окружающей среды».⁸

Организация Линзея была недавно вовлечена в одно из самых замечательных местных демократических движений. Когда компания «Нестле» захотела разведать водоносный слой маленького городка в штате Мэн для производства своей марочной бутылированной воды, жители воспользовались инструментами ОФЮЗОС для организации кампании по спасению своей воды, объявив суверенитет на свой ресурс. Нет причин считать, что местные власти реже ошибаются, образованнее, добрее и экологичнее, чем центральные власти. Но эти малые движения – своего рода освобождение общественности от цепей, в которые рынок заковал демократию.

/167/ И это, может быть, указывает на величайшую награду в преследовании продовольственного суверенитета: свободу! В районе Медак индийского штата Андхра-Прадеш люди из касты неприкасаемых живут в отчаянной нужде. Из населения в 3 миллиона, каждый сотый находится в долговом рабстве, которое превращает людей в товар. Фактически все они попадают в рабство из «очередного племени или касты», и около 70% из них – дети. Индия была независима и демократична в течение шестидесяти лет. Но корни демократии вынуждены были прорастать в течение многих столетий феодализма и религиозного фанатизма.⁹ Самые беззащитные и угнетаемые в касте неприкасаемых – женщины. Именно в их рядах расцвёл замечательный эксперимент по организации общины.

Эксперимент, названный «Общество развития на плоскогорье Декан», начавшийся в 1979 году, быстро превратился в серию из 75 «сангхамов», союзов бедных деревенских женщин, большинство из которых – неприкасаемые.¹⁰ Бина Агарвал, учёный-исследователь «Общества развития на плоскогорье Декан» отмечает, что, поскольку Индия урбанизируется, задача кормить города, всё больше и больше становится женской работой: в сельском хозяйстве работает 58% мужчин и 78% женщин. Во всем мире, статистические данные также показывают резкое увеличение количества женщин по сравнению с мужчинами в сельском хозяйстве.¹¹ В течение более чем десятилетия, примерно пять тысяч женщин, включая это общество, экспериментировали с новыми и старыми способами выращивания и распределения продовольствия. Они управляют собственным рынком, где покупают и продают товары, которые сами производят и потребляют. Исключив посредников, склонных обдирать как производителей, так и потребителей, «Общество развития на плоскогорье Декан» сделало пищу намного дешевле, чем предлагали торговцы. А поскольку её производят органическим способом, общество смогло привлечь потребителей, городской средний класс.

/168/ Это общество стало также пионером в схеме аренды земли. Женщины, которые составляют большинство в «сангхамах» раньше нанимались батраками, выполняя изнурительную работу по прополке. Теперь, организовав свой коллектив, они все вместе смогли арендовать землю у владельцев. Собственники земли с радостью сдают в аренду часть своей истощённой земли: они знают, что благодаря агроэкологическим системам «сангхамов» через четыре года их земля станет намного плодороднее.

Аренда земли мало похожа на революцию, но чудеса приносит не ежемесячная арендная плата, а процесс организации женщин. Женщины из «сангхамов» говорят: «Раньше мы боялись даже слово сказать, но теперь, благодаря помощи «сангхамов», мы нашли в себе силы и решимость высказываться. Мы чувствуем себя достаточно сильными, чтобы справиться с любой проблемой». Эта сила применяется, когда землевладельцы пытаются вернуть «прежний беспредел». Один из «сангхамов» арендовал землю за половину урожая. Однажды землевладелец забрал себе весь урожай, отказавшись отдать женщинам их половину. Тогда женщины пригнали на поле телегу, запряжённую волами, загрузили на неё и увезли всё ирригационное оборудование. Землевладелец вызвал их на собрание жителей деревни Панчайят, которое постановило вернуть землевладельцу его насосы, после того, как он отдаст женщинам то, что им причитается. Опять-таки это не революционный переход к полному равенству, но преобразующий шаг к нему. Женщины смогли вернуть себе права, играя с границами частной собственности, не только похитив насосы беззаконного землевладельца, но и добившись приоритетного права заниматься фермерством на этой земле. Рукмини Рао из «Общества развития на плоскогорье Декан», замечает, что, «Если бы каждая женщина занималась фермерством по отдельности, все обстоятельства были бы против неё. Объединив женщин, мы объединили все обстоятельства к их пользе, потому что мы объединили идеи, умения, опыты и ресурсы разных людей».¹²

/169/ Ресурсы, которыми располагают женщины в этом обществе, включают в себя культуру и биологическую вариативность. Процессу восстановления их чувства собственного достоинства помогло то, что они научились хранить, развивать и разнообразить семена, которые до этого были вытеснены «промышленным сельским хозяйством».¹³  Как служители биологической вариативности, сандхамы стремятся к средствам для продовольственного суверенитета, создавая генные банки, из которых может быть свободно заимствовано широкое разнообразие традиционных семян. Эти сорта являются намного более стойкими и требуют меньшего количества воды и углеродного топлива для произрастания, чем сорта пшеницы и риса, которые выращивают промышленным способом в других районах. Как ожидается, угрожающее изменение климата тяжело повлияет на Индию. С подъёмом температуры на 3-5⁰С, растает Гималайский ледник, один из основных водных источников страны, питающий рис Азии. Ожидается, что этот источник пресной воды иссякнет к 2035 году.

На недавней встрече специалистов, созванной Джеффри Сачсом, директором Института Земли в Университете Колумбии, Сачс приводил доводы в пользу генетически модифицированных, готовых к изменению климата зерновых культур. Похоже, он был не готов услышать, что нет генов для борьбы с угрожающим изменением климата. Могут быть гены, чтобы сопротивляться конкретной болезни, но нет никаких генов, чтобы сопротивляться полудюжине произведенных человеком парниковых газов. Модное когда-то представление, что один ген отвечает за одно свойство, вряд ли сегодня поддержит хоть один агроном или генетик. Фермерские системы, которые поглощают углерод, усиливая плодородие почвы, и сохраняют разнообразие семян, которые выводились столетиями, чтобы процветать в конкретной географической области – дают хороший пример будущей системы в условиях изменившегося климата. Именно это открыло «Общество развития плоскогорья Декан», побудив одну крупную индийскую газету поместить выразительный заголовок о том, что женщины-фермеры победили изменение климата.¹⁴

/170/ Вот что хорошо поняли женщины из «Общества развития Декан»: знание об экологичных переменах не может прийти из одного источника. Оно приходит из многих. Вот почему знание, приходящее от сангхамов, не ограничивается только семенами, или только набором патентов, или только агрономической системой. Оно охватывает широкий диапазон сельскохозяйственных методов в генных банках общины. Экологичность сельского хозяйства зависит не от агротехнологии. Чтобы поверить в это, надо правильно поставить ударение в слове «агрокультура». Экологичность зависит не столько от «агро-», сколько от «–культуры». Вот почему женщины в сангхамах создают новую культуру и новые знания, используя СМИ двадцать первого века.

Один из сопредседателей «Общества развития Декан» (ОРД), П.В. Сатиш, полагает, что видео обеспечивает своего рода грамотность. Видеофильмы, созданные женщинами ОРД, оказались настолько познавательными и качественно сделанными, что Голливуд позавидует. Они предпочитают снимать с низкого ракурса, крупным планом всё, что находят интересного в своей работе. Высокий ракурс землевладельцев, взирающих свысока, им не подходит. Во всех общественных движениях, в которых я учился в разных странах, подчёркивалась важность поддерживать и развивать не только физические ресурсы, но и культуру. Развивать понимание, что материя и культура – это две опоры, на которых стоит мир, и которыми каждый человек имеет право пользоваться и щедро делиться.

Возможности общин этого сорта несут свободу.

/171/ Проблемы, вызванные несоответствием между ценами и ценностями, происходят не от нехватки квалифицированных практиков, но от полной неспособности рынка оценить наш мир должным образом. McKinsey, международная консалтинговая компания, имеет принцип, которому обучает своих стажеров: «Все, что можно измерить, и что измерено, управляется».¹⁵ Нарастающие ошибки в управлении ресурсами планеты почти неизбежны, пока управляемые прибылью рынки устанавливают цены. Есть возможность определить некоторые из убытков, скрытых за ценой, и это должно произойти. Но полное решение проблемы неправильного распределения общественных богатств состоит не в том, чтобы на всё налепить ценники. Существуют вещи, которые невозможно подсчитать, но при этом они нуждаются в управлении. И единственный способ обойтись с ними справедливо – это демократическая политика. Альтернатива рыночной оценке мира – не демократия управляемая экспертами, а демократизация экспертизы и ресурсов.